Побег из страны грез - Страница 11

Она понимала, что письма быть не должно, вчера уже получила короткое сообщение, и все же надеялась на маленькое чудо, по дороге домой нафантазировав себе глубокий диалог с кумиром. Однажды он, получив одно из длинных писем о ее сне, спросил, может ли использовать часть рассказа? Алиса с восторгом согласилась и спустя какое-то время с волнением действительно увидела небольшой текст, выставленный на общее обозрение. Ее история, выписанная рукой Лучкина, ограненная и украшенная, заиграла бликами. Автору удалось из пустой породы извлечь драгоценный камень. Этот день запомнился ей как один из самых счастливых.

…Конечно же, ящик оказался пустым. Алиса, все еще находившаяся под опиумом фантазий, испытала такое огорчение, в сравнении с которым объявление об урезании квартальной премии, которую она планировала потратить на путешествие, показалось бы сущим пустяком. Девушка присела на стул, вошла на сайт писателя и, увидев, что он утром оставил несколько ответов на форуме, испытала в дополнение к огорчению еще и странную ревность.

Спохватилась Алиса, что все еще сидит обутая, с сумкой в одной руке, лишь после того, как прочла все новые сообщения Лучкина на сайте. Поставив сумку на соседний стул, она, однако, не встала из-за стола, а зашла в раздел новостей, надеясь, что появится объявление о какой-нибудь книжной презентации, на которой она может увидеть своего кумира вживую. Но нет, новостей не было.

Этот человек привлекал внимание еще и своей загадочностью: несмотря на бешеную популярность, он сторонился различных мероприятий. Светские вечеринки, на которые его активно зазывали (оставляя приглашения прямо среди других сообщений на форуме), его не интересовали, он даже не удосуживался ответить отказом. Автограф-сессий, на которые так надеялась Алиса, не проводилось – по прихоти ли издательства, желающего сыграть на таинственности, либо из-за нежелания самого автора выходить на публику. Интервью он тоже давал редко, а если давал, то разговор каждый раз велся только вокруг книг. Но Лучкин, никого не пуская в свою частную жизнь, умел, однако, создавать у поклонниц ощущение присутствия друга. Когда Алиса рассказала Майке, что такая популярная персона общается в Интернете со своими воздыхательницами так легко и просто, будто с близкими людьми, та скептически хмыкнула и предположила, что за писателя «отписывается» администратор. Но Алиса придерживалась иного мнения: во фразах, лаконичных, но наполненных глубоким смыслом, касающихся нужной точки, чтобы завибрировала душа, прослеживался фирменный стиль автора и его мастерское владение душевной акупунктурой.

На сайте была вывешена фотография, та самая, которую поместили на обратной стороне книги. И хоть с каждой страницы романов сочился жизненный опыт, присущий старику, с фотографии глядел молодой мужчина лет тридцати, довольно располагающей внешности – с таким светлым ликом, святым сиянием в глазах и открытой улыбкой, что ему и правда, как батюшке, хотелось исповедоваться.

И он исповедовал. Не в частной практике, которую, по слухам, оставил (где-то мелькнула информация, что Лучкин был по образованию психолог). А прямо там, на форуме, отвечая на длинные истории, которые ему доверяли, короткими, но попадающими в цель фразами. К нему, в его интернет-келью, несли свои душевные переживания, будто больные свои хвори к целителю. И он парой точных фраз если не излечивал, то приносил облегчение душам, будто святой, мимолетным касанием руки излечивающий тяжелые недуги.

Помимо той официальной фотографии писатель выложил несколько домашних. Вот он на даче, одетый в простые треники и застиранную футболку, разводит костер, а неподалеку, на деревянной некрашеной скамье, дожидаются своего часа нанизанные на шампуры сочные куски мяса, перемеженные с луком и томатными дольками. Вот писатель, облаченный уже в джинсы и толстовку, выгуливает свою собаку совсем не элитной, как хотелось бы приписать «звезде», породы. Но в глазах пса, смотрящего со следующей фотографии, где писатель обнимает его за шею, сквозят те же ум и мудрость, что и у хозяина. А вот и вовсе умиляющая поклонниц фотография Виктора с запеленатой малышкой на руках. Подпись к снимку гласит, что это дочь близких друзей. Были ли размещены эти фотографии потому, что писателю просто захотелось явить публике часть личной жизни, о которой он не рассказывал в интервью, но в которую позволяли заглянуть эти снимки, или это был точный расчет, согласованный с пиарщиками, мало кто из поклонниц задумывался. Главное, что воздыхательницы не оставляли без внимания ни один снимок, судачили, охали, строили домыслы, признавались в любви. Главное, говорили о кумире. И сметали его книги.

Алиса по привычке зашла и в этот раздел. Но и тут ее ожидало разочарование: обновлений не было.

– Сумасшедшая, какая же я сумасшедшая, – прошептала она, прикладывая ладони к горевшим щекам. Что-то мешало, и Алиса, опустив глаза, увидела, что до сих пор держит на локте смятый пиджак. – И правда, сумасшедшая…

Она повесила пиджак на спинку стула, выключила ноутбук и отправилась в ванную.

Разглядывая в зеркале лицо с покрасневшими щеками, которые на фоне общей бледности кожи казались такими яркими, будто намазанными ягодным соком, Алиса подумала, что сейчас она даже хорошенькая. Приглушенный свет в ванной комнате смягчал линию заостренного подбородка, скулы сделал не такими резкими, замаскировал мелкие недостатки кожи. Девушка распустила волосы и тряхнула ими. Ну и что, что у нее не такая шикарная грива, как у Майки… Алиса взяла в руку прядь мягких и тонких, как у ребенка, волос. Может, и правда послушать подругу и отдаться в руки рекомендованного парикмахера? Ей сейчас, после огорчения и все еще царапающей сердце когтистой лапкой ревности, как никогда захотелось перемен во внешности. Алиса умыла лицо и порылась в ящике в поисках какого-нибудь чудо-средства, способного в одно мгновение превратить ее из блеклой девицы в яркую красотку. Но так как она косметикой почти не пользовалась, нашла лишь когда-то распечатанный и забытый пакетик с глиняной маской, купленный в подземном переходе. Отставив его на краю умывальника, девушка сбегала в спальню, чтобы переодеться в домашнюю одежду, затем принесла из кухни плошку, в которой собиралась приготовить маску.