Побег из страны грез - Страница 3

А суставы-то болят, как у изношенной жизнью старухи. Может, она уже и есть старуха? Возможно, возможно… И спину гнет, как после тяжелой ноши многолетнего опыта. Или от работы? Их труд тяжел и однообразен. Стороннему, забреди он сюда, подумалось бы, что узницы заняты на стройке: носят камни, двигают плиты, разбирают старые кладки. Пот ручьем и стоны… Не женский труд. До ночи работают. А утром встанешь, и чудно – все стало так, как и было изначально. И разобранная стена опять стоит, как прежде, и плиты нетронутые лежат… Вздохнешь, и вновь за дело – таскать, разбирать, двигать. Изо дня в день. Без изменений. И тяжелей становится от того, что понимаешь бесконечность и бесполезность этой работы. Не камни таскаешь – грехи свои.

Она ни разу за все время «заключения» не предприняла попытки к бегству. Не потому, что было сложно выбраться отсюда, а потому, что заключена была не в тесную комнатушку, а в совершенный грех, обездвиживший ее похлеще ремней и приковавший к этому месту кандалами проклятия. Она сама – пустая оболочка – стала для себя камерой заключения. Где бы ни находилась. Возможно, со смертью обретет она долгожданную свободу. А может, и нет. Как знать, ведь смерть все не приходила…

* * *

– Алиса, идешь? – позвал из спальни муж.

– Нет, я лягу позже, – отозвалась девушка, стараясь, чтобы голос прозвучал сокрушенно, но внутри испытывая одновременно два чувства – нетерпение и вину. Они стали ее спутниками два месяца назад и сопровождали теперь изо дня в день ночь за ночью.

Муж появился в гостиной и немым укором застыл в дверях. Алиса оглянулась и, увидев, что после вечернего душа он опять переоделся в байковую клетчатую пижаму, незаметно поморщилась. Это была проигранная война: Сережа отвергал все новые пижамы, покупаемые женой, ради этой застиранной, вылинявшей, изношенной. Новые носил ровно столько, сколько требовалось, чтобы любимая одежда высохла после стирки. Алиса каждый раз после глажки подсовывала «убожище», как она презрительно звала комплект, под стопку новых, надеясь, что муж изменит привычке. Но нет, он упорно доставал эту, байковую…

– Сереж, – упрекнула Алиса, красноречивым взглядом окидывая его одеяние. Штаны после многолетних стирок «сбежались» настолько, что стали выше щиколоток. Но даже это не смущало мужа. «Выкину, когда-нибудь выкину!» – подумала она в очередной раз, зная, что без согласия Сережи этого не сделает. Это был первый «интимный» подарок ему еще в пору, когда они встречались. И муж шутил, что пижама ему дорога как талисман, охраняющий их отношения вот уже на протяжении шести с половиной лет.

«Талисман», – с горечью подумала Алиса, бросив украдкой взгляд на новенький ноутбук. И устыдилась до румянца, который на бледных щеках наверняка расцвел яркими маками. Такая уж у нее особенность: чуть что – в краску…

Муж, к счастью, расценил ее взгляд в сторону компьютера по-своему:

– Алис, только недолго. Уже поздно, а тебе завтра на работу.

– Я только еще раз просмотрю отчет, – сказала она, присаживаясь за стол и открывая ноутбук. Муж подошел сзади и помассировал ей плечи, а затем поцеловал в затылок.

– Не засиживайся, – вновь попросил он, легонько касаясь губами светлых волос жены, пахнущих яблочным шампунем. И Алисе от этой невинной ласки, которая ей всегда нравилась, захотелось развернуться к мужу, крепко-крепко обнять его руками за талию и уткнуться лбом в живот, вдыхая свежий «весенний» запах ополаскивателя для белья, исходящий от пижамной рубашки. Поддавшись порыву, она развернулась к Сергею, но мгновением раньше он убрал ладони с плеч. И взгляд девушки застал уже его спину.

– Я постараюсь… не задерживаться, – тихо, с виноватыми нотками, проговорила Алиса. И повернулась к ноутбуку, чтобы выключить его и отправиться за мужем в спальню. Но так и не смогла побороть искушение щелкнуть мышкой по иконке Интернета, чтобы проверить почту.

Ящик был пуст, но не он, «официальный», интересовал ее. Алиса удалила из строки адрес и набрала другой, «секретный». Новый ящик она завела два месяца назад ради того, чтобы зарегистрироваться на одном форуме.

Страница будто специально, чтобы продлить мучения, загружалась очень долго, и Алисе в эти секунды, растянувшиеся до часов, показалось, будто она превратилась полностью в одно заходившееся в заполошном ритме сердце. Томительные мгновения – вот-вот, сейчас-сейчас станет известно, взлетит ли она сегодня и уйдет спать счастливая, с улыбкой на губах, в мир своих сладких, «тайных» снов, или, наоборот, упадет, разбившись об остроугольные камни разочарования. Все зависит от того, окажется ли в ящике заветное письмо.

Пусто. Полет не вверх, а вниз – на те самые камни. И пусть каждый раз она, входя в этот ящик, готовила себя к разочарованию, видеть надпись «У вас нет новых писем» всегда оказывалось больно.

И когда Алиса ранилась об эту надпись, она нажимала на иконку «Избранное» и входила на сайт, теша себя надеждой, что тот, от кого с таким нетерпением ждет сообщений, просто не заходил в Интернет и не видел ее посланий. И хотя часто бывало, что она «видела» его, общающегося на форуме с другими поклонницами, ответа на свое письмо так и не получала. Впрочем, Алиса уже изучила печальную для себя статистику: одно его сообщение приходилось на пять-шесть ее. Уже появилась дурная привычка: почти ежедневно писать длинные письма, в которых она, сама того не желая, начинала рассказывать свою жизнь, описывать события, которые не отличались разнообразием: как прошел день, какие заморочки случились с последним квартальным отчетом, о чем она думала, уходя накануне спать, какой сон ей привиделся… Длинные душевные письма оставались без ответа, а его внимания удостаивались, как ни странно, короткие сообщения, в которых она не раскрывала душу, а просто, к примеру, желала спокойной ночи.